К списку публикаций

Татьяна Абрамова

Каждому кораблю – свой герб

Крейсера, большие противолодочные корабли, эскадренные миноносцы – в общем, все военные корабли первого и второго ранга, в том числе подводные, в предстоящие два-три года получат утвержденные геральдические знаки. Об этом рассказал консультант главнокомандующего ВМФ по вопросам военно-морских традиций Александр Хрусталев, который на днях был в командировке на Северном флоте. Более пятнадцати лет моряки пытались добиться от военного руководства страны официального признания эмблем своих войсковых частей. И вот, наконец, долгожданное решение.

– Катализатором, вероятно, послужил подписанный полгода назад приказ президента о боевых знаменах. В соответствии с ним каждая войсковая часть должна иметь боевое знамя нового вида, на одной стороне которого изображен герб, – объясняет Хрусталев, – Сейчас в рамках министерства обороны разрабатывается программа по символике Вооруженных сил, в том числе и ВМФ.

Создаваться новые официальные символы, как он подчеркивает, будут по всем правилам геральдики: у каждой войсковой части и у каждого корабля есть свои название, история, боевые заслуги. И они должны найти свое отражение в эмблеме. Нельзя просто взять и нарисовать корабль или подлодку – это банально. Геральдика – тонкая и консервативная наука.

За научный подход при разработке знаков войсковых частей выступает и секретарь военно-геральдической комиссии Северного флота капитан 2-го ранга Павел Стежко. Однако есть определенные сложности. Как он объясняет, нынешняя концепция символики Вооруженных сил запрещает изображать на гербах и эмблемах животных.

– Но ведь они уже есть на многих символах, которые самостоятельно создали и не один год используют сами моряки? – задаю я вопрос.

– Да, есть. И тут при дальнейшей разработке гербов могут возникнуть сложности. Ведь в этом вопросе, как и в любом другом, необходимы единый взгляд, целостная стратегия. В прежней российской геральдике, как рассказывает Стежко, было немало интересного, поучительного, а порой и парадоксального. К примеру, в сухопутных войсках в середине XIX в. был утвержден знак инженерных частей в виде двух перекрещенных серебряных топоров.

А в соответствии с флотскими традициями этот символ означал арестантскую роту.

Эмблемой инженерной же роты считались те же топоры, но с добавлением якоря. То есть традиции геральдики в сухопутных войсках и на флоте отличались тогда и различаются по сей день. Нарисовать на каком-либо символе якорь – это значит получить флотскую эмблему. Есть и другие нюансы. К примеру, раньше на перевязи к кортику прикреплялись в качестве атрибутики небольшие изображения львиных голов. В 1956 г. их упразднили, взамен появились якоря. Вот и возник вопрос: а может, вернуть прежние символы? По одной из версий историков, этих львов Екатерина II пожаловала в 1770 г. в знак отличия, когда российский флот отличился при Чесме. Но имеется и другое мнение: возвращать никак нельзя, поскольку это монархический символ, он отражал императорскую принадлежность флота. Ведь на гербе рода Романовых изображен грифон в обрамлении восьми львиных голов. На застежках плаща морского офицера и на перевязи к кортику были те же львы общим числом тоже восемь. И в таком случае выходит, что использовать их в символике флота современной России неправильно.

В общем, по всему видно, что разработчикам военных гербов предстоит большая и кропотливая работа. Это подтверждает и Александр Хрусталев:

– Масштабы Российского военно-морского флота гигантские. Поэтому разработка геральдических знаков будет проходить постепенно. Уже утверждена эмблема ВМФ, несколько месяцев назад официально признан герб Балтийского флота. Сейчас работаем над эмблемами войсковых соединений. И лишь затем приступим к разработке гербов кораблей. Наша работа построена по вертикали – сверху вниз, однако инициатива утверждения гербов шла именно от тех, кто служит на кораблях. На Северном флоте в конце 80-х была создана первая комиссия по военной символике. Хорошо это помню, так как в те годы служил срочную и сверхсрочную здесь, на Севере. Попал на крейсер «Калинин», позже переименованный в «Адмирала Нахимова». Все это время принимал непосредственное участие в разработке геральдических знаков, позже входил в состав конкурсных комиссий, занимавшихся гербами города Полярного и Мурманской области. Сейчас живу в Москве, но иногда по долгу службы бываю на Северном флоте. Когда, направляясь в Североморск, проезжаю стелу у Рослякова, чувствую гордость. Все-таки герб поселка – моя работа.

Материал газеты «Мурманский вестник» от 1 октября 2008 г.

Вернуться к списку публикаций