«Академия русской символики «МАРС»
«Академия русской символики «МАРС»
Региональная общественная организация


ПУБЛИКАЦИИ

К списку публикаций

Н.А. Епанчин

Памятка Крестового похода 1877-1878

Н.А. Епанчин «Памятка Крестового похода 1877-1878»

«Cиe заповедую вам, да любите друг друга, как Я возлюбил вас, Иоан. 15:12.

«Вы друзья Мои, если исполняете то, что Я заповедую вам. Иоан. 15:14.

«Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих. Иоан. 15:13.

«По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою. Иоан. 13:35.

«Истинно, истинно говорю вам, если пшеничное зерно, падши в землю, не умрет, то останется одно, а если умрет, то принесет много плода. Иоан. 12:24.

«Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам. Есть ли между вами такой человек, который, когда сын его попросит у него хлеба, подал бы ему камень? И когда попросит рыбы, подал бы ему змею! Мтф. 7:7, 9, 10.

Христиане Ближнего Востока просили защиты, искали помощи, стучались в двери христиан Европы, но только Русский Царь и Русский Народ, им освобожденный, дали им то, чего они просили.

«Истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне. Мтф. 24:40.

«И так во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними. Мтф. 7:12.

России исполнила эту заповедь и, по слову Христову, так будет поступлено и с нею.

«Не хлебом одним жив будет человек, но всяким глаголом, исходящим из уст Божих. Лук. 4:4.

Не хлебом одним жил Русский Народ : он избрал «благую честь, которая не отнимется от него». Лук. 10:42

«Всем нашим любезным верноподданным известно то живое участие, которое Мы всегда принимали в судьбах угнетенного христианского населения Турции. Желание улучшить и обеспечить положение его разделял с Нами и весь Русский Народ, ныне выражающий готовность свою на новые жертвы для облегчения участи Христьян Балканского полуострова».

(Манифест Императора Александра II 12 апр. 1877 г.).

 

Крестовый поход 1877-1878 гг.

12(25) апреля 1927 г. исполняется пятидесятилетие со дня начала Крестового Похода, предпринятого волею и любовью Русского Царя и Русского Народа ради освобождения миллионов православных христиан Ближнего Востока от многовекового ига турецкого.

С давних времен Россия была защитницей и покровительницей этих угнетенных христиан; с давних же времен стремилась она и к тому, чтобы обеспечить свое положение на берегах Черного моря.

Таким образом в ближневосточном вопросе Россия имела две задачи: помощь угнетенным христианам и обеспечение своей южной границы.

Первая задача не могла дать немедленных, реальных выгод; но христиане великий народ и не может жить «хлебом одним», ибо тогда он перестанет быть великим народом; нельзя великому народу жить только холодным рассудком, надо дать подобающее место и душе народной и сердцу. Да и всегда ли выигрывают где, кто преследует одни реальные, эгоистичные интересы? Особенно в наше время легко понять, какие последствия дает иная «реальная» политика, преследующая исключительно материальные интересы, торговые выгоды, концессии и пр. Ведь надо же считаться и с нравственными началами и нельзя, из-за сомнительной возможности продать лишний кусок мануфактуры, ставить на карту нравственные ценности. Но пока еще не все плоды дала такая реальная политика кому следует: поживем — увидим.

И, если преследование возвышенной, великодушной цели и приводит иногда к невыгодным последствиям, то это только временно так; тело народа страдает, но дух его закаляется в борьбе и в неудаче и народ будет вновь жить обновленный и очищенный страданием и будет жить в большей силе и в большом блеске, чем прежде. Так было с русским народом всегда после всех великих и грозных потрясений, выпадавших на его долю, ибо не угасал в нем дух, ибо «избрал он благую часть, которая не отнимется от него». И он не останется в одиночестве, ибо у великого народа золотое сердце и оно привлечет к нему сердца других народов.

Христианский великий народ не может быть себялюбимцем, он должен быть Человеколюбимым, иначе он не христианский народ и не великий.

Да, политика должна преследовать реальные интересы, но может ли быть для христианского народа более реальной политики, как следовать слову и примеру Христа.

И вновь, в семидесятых годах прошлого века, перед Россией стали две великих исторических задачи на Ближнем Востоке.

В 1875 г. вспыхнули волнения среди христиан, вызванные несправедливостями и жестокостями турецких властей и зверствами башибузуков. Ужасное положение беззащитных христиан привлекло внимание всего христианского Мира, но наибольшим отклик муки православных христиан нашли в сердце Русского Царя-Освободителя и освобожденного им Русского Народа.

Россия и европейские державы начали переговоры с Турцией с целью улучшить положение христиан. Долго тянулись эти переговоры, но, в конце концов, они не достигли цели. Между тем, летом 1876 года, русские добровольцы-крестоносцы пошли в Сербию и помогли сербам в тяжелой, неравной борьбе с турками. Вместе с сербами, под общим начальством генерала М.Г. Черняева, они мужественно боролись с турецкими полчищами, но, несмотря на беззаветную храбрость, они не могли удержать натиска этих полчищ и 17-го октября 1876 г. под Дюнишем туркам удалось одержать решающий успех — дорога на Белград была им открыта и Сербия была бы раздавлена. Но в это время раздался мощный голос Царя Русского, Царя Православного — он заступился за сербов и просил султана в двухдневный срок прекратить наступление турецких сил.

Заступничество Русского Царя удалось выполнить, султан приказал своим войскам остановиться.

Не впервые раздался голос Царя-Освободителя в защиту угнетенных и обремененных: 19-го февраля 1861 г. он освободил миллионы крепостных; в 1863 году он открыто стал за угнетенных негров Южных Американских Штатов и послал свой флот для поддержки Северо-Американских Штатов, сражавшихся за их освобождение; в Средней Азии он освободил множество пленных, русских, персиян и др., томившихся в ужасных клоповниках Бухары и Хивы, и уничтожил там рабство; в 1875 г. Русский Царь мощным словом спас Францию от окончательного разгрома Германией.

И недаром сказал один из французских писателей: Александр II Царь-Освободитель — Любовь и Счастье своего народа и многих других, а Бокер, посол Северо-Американских Штатов в Петербурге, закончил речь, произнесенную им 10-го марта 1877 г., словами: да здравствует Император Александр Великий. Это наименование принадлежит ему по праву и история его подтвердит.

После заключения перемирия между Сербией и Турцией, Государь употребил все усилия к тому, чтобы достигнуть улучшения участи христиан мирным путем, не прибегая к оружию. Приняв 20 октября в Ливадии английского посла, лорда Лофтуса, Государь объявил, что не имеет другой цели, как улучшение участи христиан и не намерен присоединять к России Константинополя.

Мирные переговоры продолжались, но Россия встречала сопротивление не только со стороны Турции, но и со стороны некоторых европейских держав и можно было предвидеть, что настанет тяжкая необходимость обнажить меч, если честь, достоинство и интересы России, как великой христианской и славянской державы, того потребуют.

Россия крайне нуждалась в мире. Всего только двадцать лет прошло после Крымской войны; с тех пор Россия вступила на путь великих преобразований, обновивших все ее существование; необходимо было развить и укрепить благодетельное действие этих преобразований; финансовое положение России еще не было вполне восстановлено; армия находилась в период преобразований и только второй год применялся новый закон общей воинской повинности; в пехоте и артиллерии начато было перевооружение, но далеко еще не окончено; флота на Черном море мы не имели.

Политическая обстановка, в случае войны с Турцией, была для нас неблагоприятной. Россия всегда встречала противодействие со стороны западноевропейских держав в ее ближневосточной политике и только в этот раз Англия и Франция действовали совместно с Россией против Турции. Это было сто лет тому назад в морском бою под Наварином, 8-го октября 1827 г., когда русский, французский и английский флоты разгромили турецко-египетский флот.

В конце 1876 г. мы могли предвидеть, что против нас будут Англия и Австрия; мы могли рассчитывать на нейтралитет Германии, Франции и Италии. Но мы должны были не упускать из виду, что по окончании войны, как это и раньше бывало, все державы постараются преуменьшить плоды побед наших.

В октябре английское правительство предложило созвать в Константинополе конференцию и, как основу ее занятий, предложило следующие условия:

  1. сохранение независимости и целостности Турции;
  2. обязательство держав, что они не будут стремиться к территориальным приобретениям;
  3. сохранение существующих границ для Черногории и Сербии;
  4. обязательство Турции даровать Болгарии, а так же Боснии и Герцеговине, учреждения, при которых население пользовалось бы некоторыми автономными правами, однако при условии что Турция имеет право занимать гарнизонами города в этих областях.

Такие условия могли дать христианам некоторое улучшение их участи и, казалось, что можно было достигнуть этой цели мирным путем.

Но, через несколько дней, 29-го октября, первый министр Англии, Биконсфильд, произнес в Гильд-голе крайне воинственную направленную против России речь.

В свою очередь и Россия должна была твердо и определенно высказать свое мнение.

На другой же день, 30-го октября, в Кремле Московском Император Александр, отвечая на приветствия, обращенные к нему от лица Москвы и московская дворянства, сказал: «Я знаю, что вся Россия, вместе со Мною, принимает самое живое участие в страдавших наших братьев по вере и крови, но для Меня истинные интересы России дороже всего и Я желал бы до последней крайности избежать пролитие драгоценной Крови русской».

Указав затем на созыв конференцию в Константинополе и на то, что он употребит все усилия, чтобы мирным путем добиться, вместе с европейскими державами, улучшения участие христиан, Государь объявил, что если мирные средства окажутся бесплодными, то он «намерен действовать самостоятельно, когда честь России того потребует. Да поможет нам Бог, сказал Государь, исполнить наше святое призвание!»

Затем, чтобы быть наготове, Государь повелел мобилизовать часть армии.

Речь Государя и объявление мобилизации были встречены всей Россией с необыкновенным восторгом. Ультиматум после Дюниша и немедленное удовлетворение султаном требования Государя вызвали в России огромный подъем и нравственное удовлетворение: путешествие Государя из Ливадии в Москву было подобно триумфальному шествию. Ежедневно Государь получал, особенно после кремлевской речи, множество адресов, писем, депеш от различных учреждении, сословий, обществ, частных лиц. То средостение, которое нередко отделяло Царя от Народа, к несчастью для обоих, казалось, пало и Царь мог непосредственно чувствовать дыхание народной жизни и слышать биение русского сердца.

11-го декабря началась Константинопольская конференция; но она не привела к желаемому результату вследствие упорства турок; тогда, в начале январе 1877 г. послы великих держав покинули Константинополь.

Однако, ни одна из держав не пожелала понудить Турцию к исполнению требований Европы и в то же время было проявлено общее опасение, как бы Россия не разрешила вопрос об участи христиан самостоятельно.

В марте 1877 г. в Лондоне собралась новая конференция, но и она не дала благоприятных результатов, так как английское правительство ставило не приемлемым условием, чтобы Россия демобилизовала свою армию.

Россия готова была пойти и на эту уступку, заявив, однако, что до этого Турция должна прекратить военные действия против Черногории, демобилизовать свою армию и дать определенный поручательства провести необходимый преобразования для улучшения участи христиан. Но Турция, убедившись, в отсутствии единения между европейскими державами и втайне подстрекаемая некоторыми из них, отвергла все сделанные ей предложения.

Оставалось последнее средство — война и она была объявлена 12-го апреля 1877 года.

Германия, Франция и Италия объявили нейтралитет. Австрия тоже объявила нейтралитет, но лишь после того, как Россия дала обязательство, что, в случае нарушения существующих границ на Балканах, Австрия получит компенсации. И Англия объявила нейтралитет, но вслед затем английское правительство послало русскому резкую ноту, критикуя действия Императора Александра, и заявило, что решение русского правительства не встретит ни поддержки, ни одобрения Англии. Эта нота вызвала большое неудовлетворение в английском парламенте и в обществе, а глава либеральной партии, Гладсон, заявил, что «если Россию постигнет неудача, то это будет несчастьем для человечества и христиан; если же она достигнет успеха, она приобретет бессмертную славу».

Вслед за Россией, Черногория объявила войну Турции, а Румыния мобилизовала 40.000 чел. в помощь России; Сербия, ослабленная войной, не могла выступить немедленно. Греция решила воевать немедленно, но под угрозами Англии, вынуждена была отказаться.

Театром военных действий был Балканский полуостров, Черное море и Закавказье. Главные действия должны были разыграться в Европейской Турции и план похода заключался в следующем: заняв Румынию, перейти Дунай близ Систова, выставить заслон против четырехугольника крепостей (Рущук, Силистрия, Шумла и Варна), взять кр. Никополь, переправить румынскую армию близ Виддина, а главными силами наступать к Шипке и, если понадобится, идти далее на Филиппополь, Адрианополь и Константинополь, который должен был служить главным предметом военных действий, но который решено было не брать в обладание России.

Действия Кавказской армии под главным начальством Наместника Кавказского, Великого Князя Михаила Николаевича, должны были отвлечь силы турок и способствовать действиям Балканской армии.

Главнокомандующим Дунайской армии был назначен Великий Князь Николай Николаевич.

Великий князь пользовался большой и вполне заслуженной популярностью в армии; он обладал редким даром привлекать сердца подчиненных, страстно любил военное дело и задолго до войны готовился к ней. Так, в 1873 году, предприняв путешествие в Святую Землю, Великий Князь проехал на пароходе весь средний и нижний Дунай и произвел совершенно скрытно разведку этой реки и ее берегов, что, конечно, весьма пригодилось ему через четыре года.

Император Александр, назначив брата своего Главнокомандующим, предоставил ему полную самостоятельность в пределах утвержденного плана войны и предполагал как он сам выразился, быть во время войны «братом милосердия», посещать от времени до времени войска, чтобы благодарить их за боевую службу, а, главное, утешать и ободрять раненых и больных.

Можно сказать, что Император Александр II отправлялся на театр военных действий как бы «на вольную страсть» и был в действительности не братом, а «отцом» милосердия. Никогда отношения между Царем, Народом и Войском, которое было плотью от плоти и костью от кости народа, не были столь близки, теплы, сердечны, как во время войны, к которой народ относился так сочувственно и сознательно, и которая в глазах его была действительно Крестовым походом.

Всколыхнулось русское море, затрепетало русское сердце, заговорила русская душа... Тогда то явлено было Миру величественное зрелище — трогательное единение сердца Царева с сердцем народа, души Царской с душой народной, единение любви и единомыслия.

В состав Балканской армии было назначено около 300.000 чел., значительная часть из них была выделена для обороны берегов Черного моря, так что боевая сила армии в начале не превосходила 150.000 человек.

В составе Кавказской армии было назначено около 200.000 чел., считая и небоевую часть.

Россия не могла выставить более значительных сил, ибо нужно было иметь свободный войска на случай осложнения с Австрией и Англией. Притом цель войны заключалась не в разгроме Турции и не в окончательном разрешении восточного вопроса; цель войны состояла лишь в побуждении Турции улучшить положение христиан и для достижения этой цели казалось, по всем имевшимся данным, совершенно достаточно назначенных сил. И, действительно, турки едва могли справиться с восстаниями в Боснии. Герцеговина и Болгарии; они в течение нескольких месяцев не могли одолеть Сербию и не в состоянии были раздавить маленькую Черногорию. Но было упущено из виду, что турки имели время подготовиться за зиму 1876-77 гг.

За это время турки, при содействии Англии, перевооружили свою пехоту дальнобойными ружьями, получили дальнобойную артиллерию, огромное количество боевых припасов, шанцевого инструмента, снаряжения и опытных инструкторов. Турция имела на Балканском полуострове около 200.000 чел., в Боснии и Албании — около 100.000 чел., и в Малой Азии около 100.000 чел.

12-го апреля наша армия вступила в Румынию и стала готовиться к переправе через Дунай. Эту трудную операцию нельзя было исполнить ранее половины июня вследствие большого разлива реки и надо было тщательно к ней подготовиться.

В ночь на 10-е июня 14-ый корпус переправился с боем через Нижний Дунай и занял Буджакские высоты: это была демонстрация.

Главная переправа была совершена в ночь на 15-ое июня у Систова и, благодаря искусным мерам и доблести войск 8-го корпуса, под начальством ген. Ф.Ф. Радецкого, эта трудная операция удалась блистательно, несмотря на сопротивление турок, ширину Дуная около версты и быстроту течения. Переправа эта по справедливости считается классическим примером подобных предприятий. Честь переправиться первой выпала на долю 14-ой пахотной дивизии под начальством ген. М.И. Драгомирова.

Успеху переправы много помогли наши моряки; они взорвали турецкие мониторы, заложили минные заграждения выше и ниже Систова и под сильным огнем спустили мосты по Дунаю, к месту переправы.

16-го июня, на другой день после переправы, Император Александр переправился через Дунай и был восторженно встречен войсками и болгарами. Войдя в круг обступивших его офицеров и солдат, Император, глубоко растроганным голосом, сказал: «с малолетства сроднившись с армией, я не вытерпел и приехал, чтобы разделить с вами труды и радости».

По окончании переправы, Главнокомандующий приказал начать наступление по трем главным направлениям: на юг, к Шипкинскому перевалу — Передовой отряд ген. адъютант И.В. Гурко; к востоку — Рущукский отряд Наследника Цесаревича Александра Александровича, для действий против четырехугольника крепостей, и к западу — 9-й корпус — на крепость Никополь; 14-й корпус должен был действовать в Добрудже.

3 июля 9-й корпус взял штурмом Никополь. Ген. Гурко обошел Шипкинский перевал с востока, пройдя через Балканы при удушающей жаре и при крайне трудных условиях Хаинкойским проходом; 5-го июля он взял боем Казанлык, за Балканами, и 6-го июля занял Шипкинский перевал. За это время Рущукский отряд выдвинулся к р. Лом и бомбардировал Рущук.

Таким образом, через три недели после переправы через Дунай наши войска упрочили свои сообщения, наведя у Систова два моста, каждый длиною около версты, захватили Шипку, заняли значительную часть северной Болгарии и Добруджи и вызвали панику за Балканами вплоть до Константинополя.

Для обеспечения правого фланга армии Главнокомандующий приказал румынам перейти Дунай близ Виддина, тот час после переправы у Систова, и помешать Виддинскому гарнизону действовать во фланг нашей армии. Но румыны переправились через Дунай у Никополя и то только 17-го июля. Когда же Главнокомандующий получил сведения о выступлении турок из Виддина, он приказал командиру 9-го корпуса ген. Криденеру занять Плевну, важный узел путей, значение которого было нами вполне оценено еще в мирное время. Исполняя это приказание, ген. Криденер двинул в Плевне часть своего корпуса, занявшего Никополь. Между тем начальник Виддинского отряда Осман-паша 1-го июля выступил по направлению к Плевне, успел занять этот важный пункт до прибытия наших войск, двинутых из Никополя, и укрепил его.

8-го толя наши войска атаковали эту укрепленную позицию, но, несмотря на доблестное поведение, не могли сбить турок.

18-го июля атаку на Плевну, еще сильнее укрепленную Османом, повели два корпуса, но также без успеха. После этого боя войска, участвовавшие в атаках под Плевной, посетил Главнокомандующий и, со свойственной ему сердечностью и умением обращаться с людьми, поднял их настроение, чутко понимая, что войска, расстроенные неудачей, прежде всего, надо ободрить и укрепить их дух.

После второй Плевны решено было вызвать из России значительный подкрепления — гвардию, гренадер и другие части.

Между тем обстановка стала изменяться для нас в неблагоприятную сторону. Против Передового отряда ген. Гурко двинулась армией Сулеймана-паши, и отряд вынужден был отойти на Шипку и на Хайнкой. Тогда начались на Шипке легендарные бои, продолжавшиеся с 9-го по 16-ое августа; во время этих боев, происходивших непрерывно день и ночь, наши войска, вместе с болгарским ополчением, доблестно сражались с огромными турецкими силами и отбили все отчаянные атаки турок.

Против Рущукского отряда турки также перешли в наступление и, после ряда боев, отряд этот занял позиции вдоль левого берега Лома. Несокрушимой стеной стал отряд Цесаревича и обеспечил левый фланг армии. В этом отряде под Рущуком 12-го октября был убит герцог Серий Максимилианович Лейхтенбергский, внук Императора Николая I.

Под Плевной, где командующим русско-румынскими войсками был назначен князь Карл Румынский, Осман-паша 19-го августа перешел в наступление, атаковал наши войска у Пелишата, но был отражен с большими потерями. Вскоре ген. князь Имеретинский и ген. М.Д. Скобелев взяли боем Ловчу.

30-го августа был произведен третий штурм Плевны, во время которого наши и румынские войска сражались геройски и захватили несколько важных участков турецкой позиции, но, несмотря на век усилия, нам не удалось овладеть Плевной. Наши потери были более 17.000 чел. Особенно отличился отряд ген. Скобелева, после чрезвычайно упорного боя захвативший Зеленые Горы и редуты к югу от Плевны.

1-го сентября состоялся под Плевной военный совет под председательством Императора, на котором решено было притянуть к Плевне возможно большие силы и начать блокаду ее, под общим начальством ген. Тотлебена, героя Севастопольской обороны.

Для действий в тылу Османа была двинута гвардия с задачей занять Софийское шоссе, по которому он получал подкрепления и припасы. После победы гвардии у Горного Дубняка 12-го октября и у Телиша 16-го октября Плевна была окружена со всех сторон и падение ее стало вопросом времени.

Но турки приняли ряд мер для освобождения армии Османа. Они вновь атаковали отряд Цесаревича: 14-го ноября они штурмовали наши позиции у Мечки, но были отбиты нашими войсками под начальством командира 12-го армейского корпуса Великого Князя Владимира Александровича.

Под Софией турки стали формировать армию под начальством Мехмета-Али, предназначавшуюся для наступления к Плевне, с целью выручки Османа. Навстречу этой армии был направлен из под Плевны в Этропольское Балканы Западный отряд ген. Гурко, силою около 30.000 чел.; главным образом, из гвардии[1]. Этот отряд, после ряда боев в предгорьях Балкан у Врацы, Правда, Новачина, Этрополя и на высотах Араб-Конака, утвердился на Этропольских Балканах, преградив дорогу армии Мехмета-Али к Плевне.

Наконец, турки двинулись в превосходных силах в промежуток между Шипкинским и Рущукским отрядами и 22-го ноября атаковали наш слабый отряд у Елены; после частного успеха, турки вынуждены были прекратить наступление, ввиду стойкого поведения наших войск, своевременно поддержанных подкреплениями.

Таким образом, все меры, принятые турками для выручки Османа, не удались.

Между тем дела на Кавказском театре к этому времени начали также принимать благоприятный оборот. При открытии военных действий, наши войска вторглись в пределы Турции четырьмя колоннами: крайняя правая — на Батум, правая — на Ардаган, средняя, ген. М.Т. Лорис-Меликова — на Карс и левая — на Баязет.

18-го апреля мы заняли крепость Баязет. 3-го мая турецкий флот бомбардировал Сухум-Кале и высадил черкес, с целью вызвать восстание на Кавказе. 5-го мая мы взяли штурмом Ардаган. Средняя колонна обложила Карс и затем началось общее наступление к Эрзеруму, причем правая и левая колонны должны были обойти Саганлук, средняя — перевалить через него и все три колонны — окружить главные силы турок под начальством Мухтара-паши. Но последний, избегая окружения, отошел к Зивину, бросился на нашу левую колонну и понудил ее к отходу; средняя колонна, желая выручить левую, атаковала Зивин, но без успеха; затем турки атаковали Баязет и наши войска вынуждены были отойти за исключением нескольких рот которые, под начальством майора Штоквича, заперлись в этой крепости и геройски выдержали 23-дневную осаду, когда ген. Тергукасов освободил их.

Между тем, в тылу армии разгоралось восстание; сообщения ее с тылом и продовольствие стало настолько затруднительными, что ген. Лорис-Меликов был вынужден снять осаду Карса и отойти к нашей границе, удерживая Ардаган и имея главный силы у Александрополя.

В таком положении армия ожидала прибытия подкреплений из России и, усилившись ими, перешла в наступление под личным начальством Великого Князя Михаила Николаевича. 3-го сентября мы одержали блестящую победу над армией Мухтара-паши на Аладжинских высотах, энергически преследовали ее и обложили Карс. Результатом преследования было поражение турок у Девебойну, а 6-го ноября ночным штурмом мы взяли опору владычества турок на Кавказе сильнейшую крепость Карс.

Менее чем в пять недель Кавказская армия одержала ряд блестящих побед и в половине ноября вся Армения была в наших руках: сопротивление турок в Малой Азии было сломлено.

К этому времени на Балканском театре подходила к концу блокада Плевны. Доблестный защитник ее решил прорвать железное кольцо русских и, когда у него осталось продовольственных и боевых припасов только на три дня, он приказал выдать их войскам и начать прорыв в западном направлении. На рассвете 28-го ноября турки с необыкновенным мужеством обрушились на Сибирский гренадерский полк, оказавший им отчаянное сопротивление; на помощь этому полку поспешили соседние части лишив обложения. Упорный бой загорался с обеих сторон, но все атаки турок были отбиты и они бросились назад в Плевну, под ужасающим огнем нашей пехоты и артиллерии. Со всех сторон наступали наши войска и окружили турецкую армию.

С отчаянной храбростью бились турки, призывая Аллаха, пока, наконец смятение и паника охватили их; видя безусловную невозможность дальнейшего сопротивления, Осман, раненый в ногу, сдался со всей армией.

На другой день Император Александр милостиво принял пленного пашу и, отпуская его, сказал: «отдаю полную дань уважения вашей доблестной храбрости и возвращаю вам саблю».

30-го ноября у Государя был собран военный совет. На вопрос Государя, что намерен предпринять Главнокомандующий, Великий Князь ответил: «то, что никто не ожидает» и доложил план перехода через Балканы; Главнокомандующий решил тот час использовать то нравственное впечатление, которое на турок должно было произвести падение Плевны и лишить их возможности принять новые меры ДЛЯ противодействия. Надо было воспользоваться подъемом духа в наших войсках после победы под Плевной и дать работу тем ста тысячам человек, которые освободились после падения этой твердыни.

И с нравственной, и со стратегической точек зрения план Главнокомандующего был вполне целесообразен, но исполнение его в наступившую суровую зиму было делом в высшей степени трудным вследствие тех чрезвычайных препятствий, которые войска наши должны были преодолевать при переходе через труднодоступные высокие горы, засыпанные снегом, в стужу, с метелями и вьюгами.

И, действительно, никто не ожидал такого решения, такой решимости. Мольтке, крупный военный авторитет и знаток Балкан, считал зимний переход через эти горы невозможным. Но русский Главнокомандующий знал высокие качества русского офицера и солдата, и был убежден, что для них ничего нет невозможного. И он не ошибся, он знал, что его приказ будет исполнен.

После зимнего перехода через Балканы в войсках сложилась песня с припевом: «мы Балканы проходили, потому что был приказ». В этих простых, но замечательных словах ярко выразилась свойственная русскому человеку скромность и характерная оценка им того богатырского, легендарного боевого подвига, который он совершил.

Государь утвердил план Главнокомандующего и 5-го декабря отъехал из армии, пробыв с нею более шести месяцев.

Сущность плана состояла в следующем: перейти Балканы по двум главным направлениям: Западному отряду ген. Гурко через Этрополье Балканы, а Шипкинскому отряду ген. Радецкого наступать на Филиппополь, Адрианополь и, в случай дальнейшего сопротивления турок — на Константинополь.

Ген. Гурко начал переход 8-го декабря несколькими колоннами, причем дорога для перехода главных сил разработал Преображенский полк, а затем на его долю выпала честь первому перейти Балканы в авангарде главных сил.

Переход закончился 19-го декабря боем у Ташкисена; это была решительная победа, открывшая Западному отряду путь в южную Болгарию. 23-го декабря генерал Гурко занял Софию, вошел в связь с Сербской армией и двинулся к Филиппополю, где сосредоточивалась армия Сулеймана- паши.

Ген. Радецкий перешел Балканы, направив в обход турок две колонны: справа ген. Скобелева и слева ген. кн. Святополк-Мирского; 28-го декабря, после упорных боев, турки были окружены и вся армия Весселя-паши была взята в плен. Так окончилась «беспримерная и достойная удивления защита Шипкинского перевала», как выразился Император Александр II. Затем войска ген. Радецкого двинулись вперед, с целью прервать сообщения армии Сулеймана-паши, бывшей у Филиппополя, с Адрианополем.

Отряд ген. Карцева перешел Балканы у Траяна, между Шипкой и Этропольскими Балканами, и двинулся к Филиппополю на соединение с ген. Гурко.

Наконец, часть войск Рущукского отряда перешла Балканы восточнее Шипки, через перевал Демир-Капу, и спустилась в долину р. Тунджи.

Зимний переход через Балканы увенчался полным успехом и в этом величественном событии выявились в полном блеске дивные качества русского офицера и солдата, воскресивших времена Суворовских чудо-богатырей, совершивших переход через снежные вершины Альп.

Мрачные горы, засыпанные снегом, местами до сажени толщиною, горные обледенелые тропинки с крутыми подъемами и спусками, необходимость поднимать и спускать орудия и зарядные ящики на руках людей, движение днем и ночью в течение нескольких суток, без отдыха и сна, без возможности развести огонь ради скрытности движения, без горячей пищи, питаясь одними сухарями, при морозах до 25-ти градусов по Реамюру, при снежных метелях и жестоких бурях и вьюгах, как это было на Шипке и на мрачной вершине Умургача, через который шла колонна ген. К.Н. Вельяминова, — вот что перенесли наши войска при переходе через Балканы.

Долгая бивачная жизнь в осеннюю непогоду и в снегу привела одежду войск в плачевное состояние и она мало защищала от стужи; у большинства людей шинели были прожженны у костров; сапоги износились и частью были заменены болгарскими опанками, кожами от порционного скота, а, нередко, и тряпками, намотанными на ноги. Фуражки пришли в негодность и часть их была заменена болгарскими шапками и даже турецкими фесками.

При таких условиях нужно было сломить сопротивление противника, выдержать целый ряд боев на горных высотах... и все это преодолели наши войска, оправдав своим доблестным поведением доверие к ним и решимость своего Главнокомандующего перейти Балканы зимою, совершить то «чего никто не ожидал».

В тех тяжких, иногда мучительных условиях, в которых находились войска во время стоянки на Балканах и при переходе через них, в ярком блеске выявились дивные достоинства русского человека, в лице офицера и солдата: безграничное самоотвержение, блистательная храбрость, изумительная стойкость и выносливость, взаимная выручка, братская поддержка друг другу, безропотное перенесение трудов и лишений, сметка и лихость в опасных предприятиях...

Война с одной стороны есть событие полное многих ужасов, но с другой стороны мало таких явлений в жизни человечества, где бы с такой мощью и в таком блеске выявлялась нравственная, духовная сила человека.

В Крестовом походе 1877-78 гг. надо особенно подчеркнуть неизменно всегда проявлявшуюся в войсках внутреннюю спайку, благодаря которой армия была могучим организмом, оживленным сильным мощным духом: она обладала силой единомыслия.

Армия должна быть дружной семьей и все члены должны быть братьями; этим то качеством и отличалось Русское Воинство в светлые времена его исторической жизни.

Такими были и воины Московской Руси, и «чада Петровы», и Суворовские «чудо-богатыри», и те, которые вели гигантскую борьбу с Фридрихом Великим и с Наполеоном и победоносно водрузили русские знамена в Берлине, в Париже и на С. Готарде; такими они были и в Севастополе...

Такою была и преобразованная, обновленная армия времени Императора Александра II, когда закон общей воинской повинности восстановил древне-русский порядок равенства всех при исполнении воинского долга, как это было на Руси, когда все выступали в поход «конны, людны и оружия», и не даром сказали Царю Освободителю представители старообрядцев: «в новизнах Твоих, Государь, старина слышится».

Во время войны ясно выявилось, что большинство наших офицеров не забыло завета Великого Петра — относиться к солдатам «яко отцы к детям» и этот завет свято соблюдался в Крестовом походе. Все было сделано, чтобы беречь солдата, и солдат ответил офицеру трогательной заботливостью о его нуждах. Первыми разбивались офицерские палатки, первое полено шло в офицерский костер, и часто последний сухарь и последняя щепотка чая охотно предлагались начальнику... Это была, действительно дружная семья и между членами ее почти не было разницы в житейских условиях, в смысле пищи, одежды, помещения. Но авторитет начальников от такой близости и общности интересов только возрос и укрепился; солдаты боевым опытом убедились, какое огромное значение имеет для успеха дела и для них самих начальник.

Перейдя Балканы, войска, несмотря на усталость, гордые и возбужденные одержанными блестящими успехами, двинулись в Южную Турцию по тем путям, по которым некогда наступали римские легионы, полчища крестоносцев, дружины Святослава и наши войска в 1829 г. И они «не пошли, а полетели», как выразился Главнокомандующий в своем благодарственном приказе.

3-5 января, в трехдневном бою под Филиппополем, ген. Гурко разбил армию Сулеймана и остатки ее отбросил в Родопские горы. 8 января ген. Струков лихим конным налетом захватил Адрианополь, обращенный при помощи англичан в сильную крепость. Так сильна была паника у турок после нашего перехода через Балканы, что они сдали ее без боя.

Армия продолжала стремительное наступление к Константинополю и Галлиполю. Нижне-Дунайский отряд обложил Силистрию и двинулся к Варне; Сербы распространились по Старой Сербии; Черногорцы заняли Антивари и Дураццо; Румыны овладели передовыми укреплениями Виддина. Турция оказалась в отчаянном положении, и султан обратился к Государю, прося о мире. Император ответил, что Он повелел Главнокомандующему заключить перемирие и одновременно подписать и предварительный условия мира. 15-го января Государь предписал Главнокомандующему наступать на Константинополь, если турки в трехдневный срок не подпишут перемирия и предварительных условий мира. Это требование было исполнено турками 19-го января.

Предварительные условия мира, установленные в Адрианополе, были следующие:

  1. Независимость Черногории, Сербии и Румынии.
  2. Образование автономного Болгарского княжества с собственным войском.
  3. Босния и Герцоговина получают автономию.
  4. Турция обязуется вознаградить Россию за военный издержки, поземельно или деньгами.

Блестящие успехи нашей армии чрезвычайно обеспокоили английское правительство и оно заявило, что предстоящий мирный договор подлежит ратификации европейских держав. Одновременно обнаружилась и враждебность Австрии.

26-го января Биконсфильд приказал английскому флоту бросить якорь у Константинополя, с согласия или без согласия турок, и 3-го февраля флот стал близ южного входа в Босфор, у Принцевых островов.

Тогда Государь повелел Главнокомандующему «немедленно занять Константинополь, если англичане войдут в Босфор», затем Государь указал, что «если англичане будут вести себя миролюбиво, то считать их как союзников, прибывших для сохранения порядка; если же они будут действовать враждебно, то считать их врагами». Депеши эти шли через Константинополь, были там задержаны турками и сообщены английскому послу, который распорядился, чтобы флот удалился в Измид. После этого депеши были переданы Главнокомандующему и, так как английский флот отошел от Босфора, то вопрос о занятия Константинополя отпал.

Между тем турки, вопреки обязательствам, который они дали нам в Адрианополе, затягивали переговоры о мире, и тогда Главнокомандующий приказал войскам придвинуться к Константинополю. Это решение повлияло на уступчивость турок и 19-го февраля, в день освобождения крестьян, был заключен Сен-Стефанский мир, давший свободу миллионам христиан на основе Адрианопольского договора.

Со стороны России договор подписал ген. гр. Н.П. Игнатьев.

Явно враждебное к нам отношение Англии и Австрии вынуждало нас сосредоточивать войска на границе с Австрией. Одновременно мы приступили к созданию Добровольного Флота для противодействия морской торговле англичан. Дело это возглавил Цесаревич Александр Александрович.

Обстановка осложнялась; новая война могла разгореться в Европе и в Азии, но твердость и миролюбие Императора Александра дали возможность собрать мирный конгресс в Берлине. Конгресс этот отчасти уменьшил результаты наших побед, но тем не менее, достигнуто было многое:

во-первых удалось избегнуть новой войны с целой коалицией;

во-вторых, даже после Берлинского конгресса Россия достигла более значительных результатов, чем те, к которым она стремилась, а именно — она хотела лишь улучшить участь христиан, а, благодаря ее победам, Турция потеряла почти половину своих владений в Европе и часть в Малой Азии; Россия приобрела Карс, Батум и получила обратно южную часть Бессарабии и северное устье Дуная, отторгнутые от нее после Крымской войны Черногория, Сербия и Румыния получили независимость и значительные земельный приращения; была создана Болгария, хотя и разделенная на Северную и Южную, но, в сущности, обе были свободны; Босния и Герцоговина получили автономию под австрийским управлением — вот существенные результаты, достигнутые Россией, не взирая на явное и тайное противодействие Европы.

Много жертв принес великий, великодушный и любвеобильный Русский Народ и много плодов дали эти жертвы: там, где жили турецкие рабы, ныне живут свободные христиане.

И везде, где царит свет, добро, великодушие — будут помнить и чтить светлую память Великого Царя Освободителя; и не только в России, где народ воздвиг ему 2.000 памятников в городах и селениях, но и далеко за пределами ее. Величественный памятник сооружен в Софии благодарными болгарами. Там же, в память Царя Освободителя красуется великолепный храм. Во всех болгарских церквах, за каждой литургией, на великом выходе, болгарское духовенство поминает «блаженно почивающего Великого Освободителя нашего Императора Александра Николаевича».

Вспомним мудрые слова великого Пушкина:

«Да ведают потомки православных
Земли родной минувшую судьбу,
Своих царей великих поминают
За их труды, за славу, за добро, —
А за грехи, за темные деянья,
Спасителя смиренно умоляют».

Kакие же грехи и темные деянья совершил Император Александр II? На этот вопрос Великий Царь, «исполненный доверия к людям, человеколюбия и кротости, по справедливости мог бы ответить теми словами, который были сказаны в свое время: много добрых дел свершил я; за которое же из них хотите вы убить меня?

И его убили... Добрый пастырь, по слову Христа, «душу свою положил за овцы».

Он пал жертвою темных сил; эти силы ясно сознавали, что Великий Царь ведет Россию к величию, а им не нужна была Великая Россия, им нужны были «великие потрясения».

Мы же будем свято и благоговейно чтить светлую личность Великого Царя Освободителя, Царя-Страдальца, Царя Мученика и сотворим Ему и всем души свои за братьев свои положивших — вечную память.

Н.А. Епанчин.
Ницца, 19 февраля 1927 г.

 

Приложения

 

ВЫСОЧАЙШИЙ МАНИФЕСТ 12 АПРЕЛЯ 1877 г.

Божией милостью Мы, Александр Второй, Император и Самодержец Всероссийский, Царь Польский, Великий Князь Финляндский и прочая, и прочая, и прочая.

Всем Вашим любезным верноподданным известно то живое участие, которое Мы всегда принимали в судьбах угнетенного христианского населения Турции. Желание улучшить и обеспечить положение его разделял с Нами и весь русский народ, ныне выражающий готовность свою на новые жертвы для облегчения участи христиан Балканского полуострова.

Кровь и достояние Наших верноподданных были всегда Нам дороги; все царствование Наше свидетельствует о постоянной заботливости Нашей сохранять Россию благоденствие мира. Эта заботливость оставалась Нам присуща в виду печальных событий, совершавшихся в Герцоговине, Боснии и Болгарии. Мы первоначально поставили Себе целью достигнуть улучшений в положения восточных христиан путем мирных переговоров и соглашения с союзными и дружественными Нам великими европейскими державами.

Мы не переставали стремиться в продолжение двух лет к тому, чтобы склонить Порту к преобразованиям, которые могли бы оградить христиан Боснии, Герцоговины и Болгарии от произвола местных властей. Свершение этих преобразований всецело вытекало из прежних обязательств, торжественно принятых Портою перед лицом всей Европы. Усилия Наши, поддержанные совокупными дипломатическими настоящими других правительств, не привели однако к желаемой цели. Порта осталась непреклонною в своем решительном отказе от всякого действительная обеспечения безопасности своих христианских подданных и отвергла постановления константинопольской конференции. Желая испытать для убеждения Порты всевозможные способы соглашения, Мы предложили другим кабинетам составить особый протокол со внесением в оный постановлении константинопольской конференции и пригласить турецкое правительство присоединиться к этому международному акту, выражающему крайний предел Наших миролюбивых настояний. Но ожидания Наши не оправдались. Порта не вняла единодушному желанно Европы и не присоединилась к изложенным в протоколе заключениям.

Исчерпав до конца миролюбие Наше, Мы вынуждены высокомерным упорством Порты приступить к действиям более решительным. Того требуют и чувство справедливости, и чувство собственного Нашего достоинства. Турция отказом своим поставляет нас в необходимость обратиться к силе оружия.

Глубоко проникнутые убеждением в правоте Нашего дела, Мы в смиренном уповании на помощь и милосердие Всевышнего объявляем всем Нашим верноподданным, что наступило время, предусмотренное в тех словах наших, на которые единодушно отозвалась вся Россия. Мы выразили намерение действовать самостоятельно, когда Мы сочтем это нужным и честь России того потребует. Ныне, призывая благословение на доблестные войска Наши, Мы повелели им вступить в пределы Турции.

Дан в Кишиневе апреля 12-го, лето от Рождества Христова в тысяча восемьсот семьдесят седьмое, царствования же Нашего в двадцать третье.

Александр.

 

ПРОЩАЛЬНЫЙ ПРИКАЗ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕГО ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ НИКОЛАЯ НИКОЛАЕВИЧА,
ОТ 17 АПРЕЛЯ 1878 г.

Доблестные войска действующей армии!

Семнадцать месяцев переживал я с вами труды и лишения походной жизни, а ровно год опасности и славу боевого похода.

В течение этого времени Я был свидетелем того беззаветного выполнения всеми чинами армии долга, среди тяжелой обстановки похода, и той беспримерной храбрости и самопожертвования, который навеки составить гордость всей земли Русской.

Не раз высказывал я вам и Мою задушевную благодарность и Мое удивление вам — войска действующей армии!

С болью в сердце расстаюсь Я с вами, Мои дорогие боевые сотоварищи, и еще раз считаю Своим священным долгом выразить всем вам Мою сердечную благодарность за вашу многотрудную и полную славы и гордости для всей России службу...

Особенное, сердечное и искреннее спасибо тебе, русский солдат; ты не знал ни преград, ни лишений, ни опасности. Безропотно, безостановочно шел ты в грязи и в снегу, в жару и холод, через реки и пропасти, через долы и горы и бесстрашно бился с врагом, где бы с ним ни встретился. Для тебя не было невозможного на пути, который тебе указывал начальник.

Тебе честь, тебе слава, добытая кровью и потом России, бившейся за освобождение угнетенных христиан.

Я горжусь и всегда буду гордиться тем что Мне пришлось командовать такою славною армией...

Главнокомандующий действующей армии, Генерал-Инспектор по инженерной части и всей кавалерии.

Николай.

 

ПРИКАЗ ГЕНЕРАЛ АДЪЮТАНТА ГУРКО ОТ 25 ДЕКАБРЯ 1877 г.

Войска вверенного мне отряда!

Разбив турок 12-го октября под Горним-Дубняком и 16-го октября под Телишем, вы окружили армию Османа-паши в Плевне, пересекли ей все пути сообщения, замкнули железный круг, окружавший Плевну, и с тех пор падение ее и уничтожение всей армии Османа-паши сделалось вопросом времени. Вскоре, а именно 28-го октября, легким кавалерийским налетом вы взяли город Врацу. Передав за тем завоеванные вашей кровью позиции прибывшим войскам гренадерского корпуса, я повел вас, 5-го ноября, против другой армии Мехмета-Али, собиравшейся в окрестностях Орхашэ и шедшей на выручку армии Османа-паши. Разбив турок 11-го ноября под Праицем и 12-го ноября под Этрополем, овладев после блестящего дела высотами Вратешки, 16-го ноября, и наконец, разбив турок 21-го ноября, на высотах Араб-Конака, вы овладели почти всеми Балканскими горами, вытеснили турок из многих чрезвычайно сильных позиций и прижали неприятеля к самому краю Балканского хребта.

В это же время вы с бою овладели Златицким перевалом и стали твердою ногою на южном склоне Балканских гор.

Тут началось продолжительное стояние ваше на высоких горах, сначала в страшной невылазной грязи, а потом среди сильных морозов, метелей, глубокого снега и непроглядного постоянного тумана. Нельзя представить себе всех тех лишений, трудов и тяжелых испытаний, которые выпали на вашу долю. Вы все перенесли поистине с геройскою, русскою стойкостью и твердостью. Вы втащили на горы, в заоблачные страны, по едва доступным тропинкам и невообразимым кручам, тяжелые орудия. Вы укрепили ваши позиции и ровно месяц грозною и твердою стопою стояли на угрюмых высотах Балкан.

Наконец, пришел час перехода через Балканы. Дорог для движения не было: кругом вас были крутые, высокие и едва доступные горы, покрытые глубоким снегом. Но это не задержало вас, вы с неимоверными трудами проделали себе дороги, и на высотах Умургача, Черного-верха и Бабы-горы заблестели русские штыки и русские тяжелые орудия, которые вы на своих плечах втащили на эти высоты.

Стойкость ваша, твердость в перенесении трудов и лишений и поразительные труды и терпение составят удивление всех, кто взглянет на эти горы.

19-го декабря вы спустились в долину Софии, причем завидная доля первому спуститься с Балканских гор выпала старейшему в нашей армии Петровскому Преображенскому полку, шедшему в голове авангарда генерала Рауха. В тот же день вы мужественно атаковали Ташкисенскую позицию, штурмом завладели турецкими редутами и труднодоступными горами, заставили армии Шакира бежать в течении ночи с крепкой Араб-Конакской позиции и открыли прямой путь сообщения по Орханшскому шоссе...

Занятием Софии окончился этот блестящий переход настоящей кампании, переход через Балканы, в котором не знаешь чему более удивляться: храбрости ли и мужеству вашему в боях с неприятелем или же стойкости и терпению в перенесении тяжелых трудов в борьбе с горами, морозами и глубокими снегами.

Пройдут года — и потомки ваши, посетив эти дикие горы, с гордостью и торжеством скажут: «Здесь прошли русские войска и воскресили славу Суворовских и Румянцевских чудо-богатырей».

Спасибо вам, молодцы, за вашу геройскую службу, спасибо вам за то, что вы порадовали Царя и Россию и поднесли им столь блестящий подарок к празднику Рождества Христова.

Генерал-адьютант Гурко.

 

[1] Трогательна любовь и заботливость, проявленный Государем к своей гвардии перед ее походом на Балканы. Отправ­ляя офицера к ген. адъют. Гурко, Он сказал ему: «Попроси Гурко поберечь их. Ведь это любимые Мои дети ; Я их люблю не только как Государь, но как и бывший начальник дивизии и корпусной командир. Слава Богу, они доказали, что не бело­ручки и честно, мужественно поддержали свое доблестное имя, хотя, к сожалению с большими потерями!». Далее Государь от волнения не мог продолжать речь.
 

Вернуться к списку публикаций