Евгений ЯКОВЕЦ, профессор кафедры информационной безопасности
Московского университета МВД России,
доктор юридических наук,
полковник милиции

ИЗ ИСТОРИИ РАЗВИТИЯ ИНФОРМАЦИОННО-АНАЛИТИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ОРГАНОВ ПОЛИТИЧЕСКОГО И УГОЛОВНОГО СЫСКА РОССИИ

В прошлом 2007 году осталась практически незамеченной одна весьма примечательная для истории отечественной оперативно-розыскной деятельности дата – 9 апреля 1907 г. – столетие со дня создания в Департаменте полиции МВД Российской империи и его территориальных подразделениях регистрационных бюро.

Департамент полиции в тот период осуществлял руководство отделениями по охране порядка и общественной безопасности (охранными отделениями), ведавшими сферой борьбы с политическими преступлениями, а также сыскными отделениями, специализировавшимися в области пресечения и раскрытия уголовных преступлений. Регистрация лиц определенных категорий, интересовавших указанные подразделения полиции, выражаясь современным языком, представляла собой безагентурный метод оперативно-розыскной деятельности, который работал на стыке их общих интересов, несмотря на различие стоявших перед ними задач.

Охранные отделения не располагали специальными нормативными актами, которые регламентировали работу входивших в их состав регистрационных бюро. Отдельные нормы, связанные в этой деятельностью, были рассредоточены по многочисленным циркулярам Министерства внутренних дел, Департамента полиции, его Особого отдела, а также филерских подразделений, являвшихся одним из основных источников поступления регистрационных данных.

В охранных отделениях регистрационные бюро создавались для выполнения различных задач. В зависимости от этого, одни из них действовали на постоянной основе, другие – на временной.

Постоянные регистрационные бюро использовали предшествующий опыт деятельности Третьего отделения собственной Его Императорского Величества канцелярии. С 1871 г. по секретному циркуляру этого ведомства создавались «Алфавиты лиц, политически неблагонадежных», а также альбомы с их фотографиями, куда заносились «все лица, которые почему-либо обращают на себя внимание правительства, преимущественно в отношении политической неблагонадежности». Термин «алфавит» обозначал картотечный учет, в котором регистрационные карточки располагались в алфавитном порядке.

В охранных отделениях консолидировалась в основном фактографическая (событийная) информация, которая поступала от агентуры (включая зарубежную) и из филерской службы, в отношении лиц, попавших под подозрение и состоявших на алфавите. Представлявшие интерес сведения из различных источников на одно и то же подучетное лицо систематизировались в единой карточке. Карточки с информацией в отношении членов определенной политической организации нанизывались на отдельный регистратор, о чем делалась ссылка в алфавитном листе, находившимся на дуге или в специальном ящике. Криминалистическим аспектам регистрации охранные отделения внимания практически не уделяли.

Следует отметить, что еще в 1902 г. эти подразделения располагали алфавитной картотекой, содержавшей около 65 тыс. учетных документов. В архивах содержалось до 200 тыс. регистрационных карточек с фотографиями государственных преступников и лиц, состоявших под негласным надзором. После создания регистрационных бюро массивы картотек стали возрастать еще более интенсивно. Так, в отчете регистрационного бюро Московского охранного отделения за первые четыре месяца его работы отмечалось, что «для проверки в отделении созданы две картотеки. В первую (общую), насчитывающую около 300 тыс. карточек, вносятся все лица, которые по тем или иным обстоятельствам попадают в поле зрения отделения. В другую (специальную) картотеку объемом около 30 тыс. карточек вносятся данные исключительно о членах противоправительственных и оппозиционных партий и организаций. По общему архиву за указанный период проверено 467490 человек, при этом выявлено 1663 политически неблагонадежных лица».

Для удобства в учетах использовались карточки различных цветов: социал-демократы были отмечены синим цветом, эсеры – розовым, студенты – желтым, анархисты – зеленым, деятели буржуазных партий и беспартийные – белым и т.д.

Основной проблемой в работе регистрационных бюро охранных отделений являлась потребность в тесных контактах с сыскной полицией, однако в силу различия интересов эти подразделения не всегда взаимодействовали и оказывали помощь друг другу. Сведения об уголовном элементе, добывавшиеся регистрационными бюро охранных отделений, редко передавались в сыскную полицию. Чаще их сотрудникам запрещалось отвлекаться на «не свойственные политическому сыску вопросы». Например, по факту установления лиц, занимавшихся подделкой кредитных билетов, начальник Пермского районного охранного отделения заявил, что эти лица «политическую полицию, которую он имеет честь в сем районе возглавлять, не интересуют», в связи с чем вопрос об их привлечении к ответственности так и остался открытым.

Возможно, что одной из целей реорганизации Московского охранного отделения, начавшейся в конце декабря 1910 г., как раз и явилось преодоление подобных негативных тенденций. К работе в указанном подразделении были привлечены представители уголовной полиции. К регистрационному бюро было прикомандировано также 48 околоточных надзирателей, освобожденных от исполнения своих прежних обязанностей. Особые инструкции получили и приставы. Регистрационное бюро должно было обзаводиться секретной агентурой. Кроме того, при нем была сформирована «статская команда», состоявшая из ста бывших городовых, которые несли филерскую службу на участках по охране высокопоставленных лиц. Всего штат бюро насчитывал 153 человека.

Во время Первой русской революции и в последующий период получило распространение создание временных охранных отделений, в задачи которых входило обеспечение личной безопасности «высочайших особ» в местах их временного пребывания, отдыха, торжеств и международных встреч. В обязанности таких подразделений входили проверка жителей по пути «высочайшего проезда и проживания», выяснение их благонадежности, проверка лиц, приезжающих в ту или иную местность, и т.п. Для этого при временных охранных отделениях создавались особые регистрационные бюро, действовавшие совместно с Управлением дворцового коменданта Министерства императорского двора, которое непосредственно обеспечивало безопасность Императора и его окружения.

Важнейшее значение придавалось работе особого регистрационного бюро в Санкт-Петербурге, деятельность которого распространялась также на царские резиденции в Царском Селе, Петергофе и Гатчине. Его функции регламентировалась «Временной инструкцией чинам Регистрационного отдела», включавшей 47 пунктов, а также специальной подробной «разработкой для сотрудников бюро при проверке паспортов», состоявшей из 138 пунктов. В отмеченных документах определялись задачи подразделения, обязанности его начальника и постоянных служащих, функции прикомандированных сотрудников общей полиции и т.д. По образу и подобию данной Инструкции разрабатывались нормативные документы, регламентировавшие деятельность временных регистрационных бюро в других городах и местностях, которые планировал посетить Николай II (Полтава, Рига, Киев, Овруч, Чернигов, Крым и т.д.).

Для оперативного решения вопросов, связанных с проверкой тех или иных лиц по месту их жительства, циркуляром Министерства внутренних дел от 21 мая 1910 г. № 167 губернаторам, начальникам областей и градоначальникам предписывалось вменять «городским и уездным полицейским управлениям в обязанность немедленно сообщать требуемые регистрационным бюро сведения по телеграфу полицейским шифром».

Специальные регистрационные бюро создавались и для активизации работы по предотвращению действий террористических групп. Так, в целях наблюдения за боевой группой Савинкова 21 декабря 1910 г. Департаментом полиции был разослан циркуляр за № 127653, в котором в виде временной меры предлагалось создать соответствующие регистрационные бюро в Москве и Петербурге. Дела по органиро так и были озаглавлены: «Регистрационное бюро в Петербурге в целях наблюдения за боевой группой Савинкова», «Регистрационное бюро в Москве в целях наблюдения за боевой группой Савинкова».

Руководители политической тайной полиции высоко оценивали работу своих регистрационных бюро, считая, что их деятельность приносит «самые наилучшие результаты и дает возможность подлежащим местным органам быть всегда в полной осведомленности относительно того, с каким элементом им приходится считаться в данный момент...»

Деятельность регистрационных бюро уголовной полиции в силу специфики ее деятельности имела свои характерные особенности. Она основывалась на опыте, накопленном антропометрическими станциями (первая российская была образована в 1890 г. в Санкт-Петербурге) и дактилоскопическими бюро (первое российское было основано в 1904 г. в Киеве), функционировавших при полицейских подразделениях крупных городов.

Еще до официального образования централизованной системы регистрационных бюро основные положения, регламентировавшие их деятельность, нашли отражение в циркуляре по Департаменту полиции № 1 от 29 декабря 1906 г. Он объявлял особую Инструкцию, которая детализировала методы регистрации подозреваемых, устройство и оборудование указанных подразделений, приемы судебно-полицейского фотографирования, исследования документов, почерка и других следов преступления, а также порядок формирования учетов.

Дальнейшая активизация деятельности регистрационных бюро связана с вступлением в силу закона «Об организации сыскной части» от 6 июля 1908 г. Он предписывал «в составе полицейских управлений Империи образовать сыскные отделения четырех разрядов для производства розыска по делам общеуголовного характера, как в городах, так и в уездах». Сыскные отделения создавались в 89 губернских и других крупных городах России. Внутренняя структура сыскных подразделений определялась Инструкцией чинам сыскных отделений российской полиции, изданной в 1910 г.

В §29 данной Инструкции отмечалось, что «главную часть внутренней организации сыскного отделения составляет справочное регистрационное бюро». Причем, независимо от занимаемой должности «все чины сыскного отделения должны были знакомиться с судебно-полицейской фотографией, дактилоскопией и антропометрией, гипсовкой следов и пр., для чего каждый вновь поступающий в отделение на службу обязан побыть достаточное время на практических занятиях по регистрации преступников».

В §30 Инструкции излагались функции регистрационного бюро и его структура. Регистрационные бюро, в первую очередь, осуществляли уголовную регистрацию преступников, систематизацию всех поступающих о них сведений, установление личности правонарушителей и других задерживавшихся полицией лиц. В ходе регистрации предписывалось осуществление сигналетической (опознавательной) фотосъемки подозреваемых, составление их словесного портрета, проведение дактилоскопирования и антропометрических измерений, получение образцов почерка. Таким образом, уголовная регистрация в сыскных подразделениях получила в этот период логически завершенный, комплексный характер.

На основе результатов уголовной регистрации в бюро формировались различные виды криминалистических учетов: картотечная регистратура, включавшая в себя регистрационные карты преступников с фотографиями, антропометрическими и дактилоскопическими данными; сведения о судимости, а также о лицах, содержавшихся в местных тюрьмах; карточный розыскной алфавит; альбомы преступников и лиц порочного поведения по категориям преступлений; коллекции почерков, орудий преступлений, воровских инструментов, мошеннических приспособлений и т.п.; сведения по текущим наблюдениям; газетные вырезки и другая представляющая интерес информация.

Помимо этого, на регистрационные бюро были возложены функции по фиксации следов совершавшихся правонарушений. Им вменялось в обязанности принятие всех необходимых мер по сбору и систематизации следов и вещественных доказательств на местах происшествий, а также по установлению очевидцев.

Именно сопоставление картотечных сведений о подозреваемых с информацией, касавшейся зарегистрированных правонарушений, позволяло в тот период раскрывать значительное количество неочевидных преступлений.

Для повышения оперативной осведомленности в составе регистрационных бюро сыскных отделений имелась наблюдательная часть, осуществлявшая наружное наблюдение за подозрительными лицами. Она проводила негласную проверку лиц, обращавших на себя внимание полиции на территории обслуживания. В наблюдательной части сосредоточивались сведения о притонах, ночлежных домах, местах сбыта краденого, о содержателях воровских «малин» и их обитателях, добываемые обычно в ходе проведения целевых полицейских облав и других операций.

В структуру регистрационных бюро входили также стол розыска и стол личного задержания. Сотрудники стола розыска занимались выявлением преступников с помощью негласной агентуры.

В стол личного задержания (позже переименованный в стол приводов) доставлялись все арестованные и задержанные лица, заподозренные в совершении преступлений. Здесь проводилось установление личности, причастности к другим преступлениям, опознание, если таковое требовалось, а также последующая регистрация. За всей этой процедурой, как правило, наблюдал опознаватель – человек с феноменальной памятью, который должен был знать в лицо всех преступников, хотя бы раз попадавших в поле зрения сыскного отделения, детально помнить их «послужные списки», связи, контакты.

Таким образом, основу информации, добывавшейся регистрационными бюро сыскных отделений, составляла информация криминалистического характера, игравшая решающую роль в процессе выявления признаков уголовных преступлений, а также имевших к ним отношение представителей социально-аномальной среды. Фактографическим данным отводилась второстепенная роль, хотя и они выполняли свою роль, дополняя и конкретизируя криминалистические сведения. Не случайно поэтому, что один из основоположников российской и советской криминалистической науки И.Н. Якимов в своей книге «Криминалистика. Руководство по уголовной технике и тактике», изданной в 1925 г., характеризуя процессы раскрытия и расследования уголовных преступлений, относил данные дактилоскопии, сигналетической фотографии и словесного портрета к основным видам сведений, а все прочие, не имеющие отношения к описанию внешности человека, – к вспомогательным.

Трудно переоценить значение уголовной регистрации для успешной борьбы с преступностью в рассматриваемый период. Можно не сомневаться, что во многом благодаря деятельности регистрационных бюро в 1913 г. на международном съезде криминалистов в Швейцарии российская сыскная полиция в номинации «раскрываемость преступлений» была признана лучшей в мире. Однако руководство Министерства внутренних дел не стало обольщаться достигнутыми результатами и перед самым началом Первой мировой войны предприняло попытку дальнейшей реорганизации уголовной полиции, рассчитывая еще больше повысить эффективность ее работы. Нововведения касались целого ряда направлений деятельности сыскных отделений, в том числе и системы регистрации уголовно-преступного элемента.

Несмотря на то, что указанная реформа по ряду причин так и не была завершена, к январю 1915 г. более 200 тыс. преступников были перерегистрированы по специально разработанной таблице родов преступности, включавшей более 30 категорий правонарушителей, что в значительной мере оптимизировало процессы установления и розыска подозреваемых.

В деятельности регистрационных бюро особо следует выделить период, последовавший после Февральской и Октябрьской революций 1917 г. В марте указанного года учеты охранных и сыскных отделений подверглись практически полному уничтожению. Причем, вершилось это, как представителями старой власти с целью дезорганизации деятельности новых правоохранительных структур, так и вышедшим по амнистии на свободу криминалитетом, заинтересованным в уничтожении своего прежнего «послужного списка».

Последствия уничтожения учетно-регистрационных материалов охранных отделений имели необратимый характер. Старая система политического сыска в рассматриваемый период была решительно и окончательно сломана, а на ее месте сформирована совершенно новая. Каких-либо сведений относительно создания регистрационных бюро при Всероссийской Чрезвычайной Комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем (ВЧК), образованной постановлением СНК РСФСР от 7 (20) декабря 1917 г., не имеется. Известно, что в структуре ВЧК функционировал ряд отделов - информационный, организационный, по борьбе с контрреволюцией и саботажем, должностными преступлениями и др., – ни один из которых вопросами осуществления уголовной регистрации в ее классическом виде не занимался.

В отличие от чрезвычайных комиссий, в структуре подразделений советского уголовного розыска деятельность регистрационных бюро была востребована и практически полностью восстановлена. Этого требовала резко обострившаяся криминогенная обстановка. В первые месяцы после Октябрьской революции в одной лишь Москве число особо тяжких уголовных преступлений стало превышать довоенный уровень в 10–15 раз. Многие из них совершались организованными бандами, смыкавшимися в своих преступных деяниях с противниками новой власти. Для противодействия криминальному террору в ряде мест на первоначальном этапе использовались старые механизмы борьбы с преступностью, включая и такой ее эффективный инструмент, как регистрационные бюро. В качестве примера можно привести Москву. Многие нейтрально настроенные к политике сотрудники Московской сыскной полиции, преобразованной после Февральской революции в уголовно-розыскную милицию Москвы, вместе со своим начальником К.П. Маршалком продолжили свою деятельность и при Советской власти.

Спустя одиннадцать месяцев после октябрьского вооруженного восстания – 5 октября 1918 г. был образован советский уголовный розыск. Вскоре после этого приказом НКВД РСФСР № 40 начальникам его подразделений на местах предписывалось при нять незамедлительные и интенсивные меры к ознакомлению подчиненных с методами регистрации преступников – антропометрией, дактилоскопией, фотографией и словесным портретом.

В 1919 г. в составе Центрального управления уголовного розыска РСФСР (Центророзыска) были образованы кабинет судебной экспертизы, регистрационное и дактилоскопическое бюро (последние вскоре были преобразованы в Центральное регистрационно-дактилоскопическое бюро). На этом же этапе был регламентирован и соответствующий порядок регистрации подозреваемых. Он предусматривал использование дактилоскопических материалов для проведения экспертиз со следами, изымавшимися с мест происшествий, а также для установления подозреваемых, скрывавших свои данные.

В 1922 г. на территории РСФСР была введена единая централизованная система уголовной регистрации подозреваемых, предусматривавшая дактилоскопирование и фотографирование последних по правилам сигналетической съемки, получение образцов почерка, а также систематизацию их анкетных данных. Существенный вклад в развитие отечественной уголовной регистрации внес в этот период известный советский криминалист С.М. Потапов, опубликовавший такие свои научные труды, как «Судебная фотография», «Система графологической регистрации» (1926 г.), «Введение словесного портрета как обязательного метода уголовной регистрационной работы» (1928 г.) и ряд других. В начале 1920-х гг. Центророзыском был подготовлен и направлен на места ряд методических разработок, в частности, «Руководство по дактилоскопии», «Руководство по судебной медицине», словарь воровского языка «Блатная музыка» и другие.

Благодаря предпринятым усилиям аппаратов уголовного розыска, привлечению к работе отдельных старых специалистов сыскной полиции криминалистические учеты дореволюционного периода удалось воссоздать и существенно пополнить. К 1924 г. в Центральном регистрационном бюро имелось около 450 тыс. учетных карт – примерно в 8 раз больше, чем в сыскной полиции царской России. Уголовная регистрация в этот период вновь приобрела комплексный характер, позволявший систематизировать в едином учете различные сведения, касавшиеся криминальных лиц и событий. Это сыграло немаловажную роль в восстановлении контроля над преступностью, в первую очередь – профессиональной, и существенном снижении ее уровня.

На номерных жетонах, выдававшихся сотрудникам МУРа в тот период, под «всевидящем оком» агента уголовного розыска изображена «конторка», которая использовалась в регистрационных бюро для получения отпечатков пальцев и хранения самих дактокарт. Данная символика подчеркивала единство двух основных начал работы уголовного сыска – агентурной деятельности и уголовной регистрации.

Организационное решение проблемы регистрации преступников для их розыска и опознания являлось одним из приоритетных направлений деятельности советского уголовного розыска примерно до середины 1930-х гг. С сожалением приходится констатировать, что в начале 1930-х гг. в ходе очередной структурной реорганизации регистрационные бюро были выведены из состава уголовного розыска, в связи с чем их деятельность стала постепенно сворачиваться.

В 1935 г. после объединения органов ОГПУ и милиции все имевшиеся в уголовном розыске криминалистические учеты перешли в ведение Особого бюро НКВД СССР. К этому времени они в значительной мере успели утратить свое качество и были представлены простейшими картотеками, в которых концентрировались лишь фотографии и дактокарты лиц, проходивших по уголовным делам. В итоге оперативно-розыскная деятельность надолго лишилась такого проверенного в борьбе с преступностью инструментария, как уголовная регистрация преступников.

Сегодня ни для кого не секрет, что возможности современных силовых ведомств далеко не безграничны. Это не позволяет пока в достаточной мере противодействовать криминальным проявлениям в обществе. Многие оперативные подразделения нередко проигрывают в получении актуальной информации, значимой для борьбы с преступностью. Их аналитическая деятельность, как показывает практика, организована слабо. Мощные «мозговые центры» современной организованной преступности, напротив, располагают на сегодняшний день высокоэффективной разветвленной системой сбора, анализа и использования самых различных сведений, направленных на активное противодействие правоохранительным органам, подготовку и совершение новых преступлений.

Это свидетельствует о настоятельной необходимости совершенствования различных форм и видов аналитической работы субъектов оперативно-розыскной деятельности. Причем, обязательно должен быть востребован, адаптирован применительно к современным технологиям и поставлен на службу государству необоснованно забытый в свое время опыт деятельности регистрационных бюро оперативных подразделений Российской империи, РСФСР и Советского Союза.

наверх